Мораль первая — Он соскучился по папочке. Почитай ему это, — прошептала Нарцисса и вручила мужу детскую книжку в яркой обложке.
Люциус с сомнением посмотрел на светловолосого Будду в колыбельке. Он агукал и пускал пузыри из носа.
— Даже не узнает меня, — пробурчал он, надувшись.
Северус, стоявший рядом, отобрал у него книжку и стал внимательно изучать ее.
— Почему все звери здесь нарисованы в одежде? – спросил он скептически.
— Потому что это звери в детской книжке, — раздраженно огрызнулась Нарцисса.
— И через годы у малыша могут быть серьезные проблемы, если он не догадается бежать от диких зверей без оглядки. Он может подумать, что эти мирные львы целыми днями распивают лимонад с… — Северус взглянул на обложку, — с тиграми, обезьянами и с кем-то, похожим на слоненка с воздушными шарами.
— Великий Мерлин! — вскричал Люциус в притворном ужасе. — Выглядит, как африканское сафари с точки зрения наглотавшегося «кислоты».
— Отлично! — рассердилась Нарцисса и выхватила книгу из рук Снейпа. — Не читай ему ничего! Тогда сам расскажи сказку! И чтобы это была сказка с моралью, понял? Я не желаю, чтобы он вырос и стал такой же эгоистичной, циничной, невменяемой сволочью, как ты!
— Но тогда к совершеннолетию он станет законченным занудой, — пробормотал Люциус.
Нарцисса опасно прищурилась и угрожающе навела свою волшебную палочку на мужа. Оба мужчины тут же вспомнили о ее старшей сестре.
— Любовь моя, успокойся, конечно, я расскажу ему сказку… и Северус тоже, правда, Северус?.. — заверил жену Люциус.
Снейп поднял руки перед собой, как ему казалось, в примиряющем жесте и согласно кивнул.
Нарцисса фыркнула и удалилась, плотно закрыв за собой дверь.
Мужчины приблизились к колыбели. После долгого молчания Люциус наконец произнес:
— Итак… она сказала «сказку с моралью».
— Чтобы он не стал похож на тебя, — услужливо напомнил Северус.
— Ты сам не лучше. Я вот вспоминаю случай, когда губы у тебя посинели и ты облевал тут…
— Она не эту мораль имела в виду. Она хотела поучительную историю.
— А тот случай был очень поучительным.
— Не ешьте интересные грибы, купленные у подозрительного маггла?
— Точно.
— Ты не находишь, что странно двум очевидно аморальным мужчинам давать уроки морали ребенку?
— Да уж… Итак, что такое мораль?
— Тебе дать определение морали или привести пример морали?
— Второй вариант.
— Хм, даже не знаю… Не будь расистом.
— Расизм — не самая большая проблема в волшебном мире. Нас больше интересует чистота крови, а не чистота расы.
— Значит, мы можем с чистой совестью учить его не быть расистом.
— Отлично. А ты знаешь какую-нибудь детскую антирасистскую сказку?
— Я тебя умоляю… ты видел, где я вырос. В нашей школе единственный ребёнок, которого обижали чаще, чем меня, был албанцем.
— Хммм… ладно, а хоть какую-нибудь детскую сказку ты знаешь?
— Нет, а ты?
— Нет.
— Хреновое у нас было детство.
— Наверное, поэтому мы так аморальны.
— Очень может быть.
— Тогда я предлагаю самим сочинить историю с моралью.
— Это твой сын.
— Но зато ты такой умный!
— Лесть тебя везде выручит.
— Я знаю.
— Ладно… как насчет сказки о… о драконе-расисте? — последние слова Снейп произнес, наклоняясь над колыбелью и вопросительно глядя на Драко, который в ответ радостно заагукал и попытался схватить его за волосы.
— Мы вроде хотели учить его НЕ быть расистом?..
— Я к тому и веду. О чем это я… ах, да… В мармеладном лесу, меж ненастоящих деревьев, в творожном домике, жил-был Альби…
— Альби?
— Альби.
— Альби?!
— Альби, дракон-расист. Поэтому жители окрестных деревень рассердились и, преследуя его, загнали в очень темную и страшную пещеру. В пещере было так темно и страшно, что Альби зарыдал, проливая слезы размером с сахарное драже. Но вдруг он почувствовал, что кто-то легко касается его хвоста – и это оказался маленький албанский мальчик, которого накануне он сильно обжёг.
«Что ты делаешь здесь? Я думал, что убил тебя!» — вскричал Альби в приступе расизма.
«Нет, Альби, ты только сильно изуродовал и напугал меня, — засмеялся мальчик, — а почему ты плачешь?»
«Я плачу, потому что деревенские жители загнали меня в эту темную и страшную пещеру, — ответил Альби, — и я думаю, что это потому, что я расист».
«Нет, Альби, это вовсе не из-за твоего расизма. Они преследовали тебя потому же, почему и меня, когда увидели, что я изуродован. Они не любят нас, потому что мы не похожи на них… потому что мы другие».
И внезапно Альби почувствовал, что больше он не расист. Так они вдвоем сидели в пещере.
— В пещере?!
— И ели пирог с жевательной резинкой. Ням! И дракон Альби был теперь уже НЕ расистом.
— Северус.
— Что?
— Обещай мне, что никогда, ни при каких обстоятельствах, не станешь заниматься воспитанием юных впечатлительных созданий.
— Сказка не так уж и плоха.
Люциус только покачал головой и с нежностью посмотрел на уснувшего сына:
— Ему, кажется, понравилось. Как бы то ни было, у тебя красивый голос.
— Спасибо.
— Как ты думаешь, он похож на меня?
— Трудно сказать. А у тебя сохранились детские колдографии? Могли бы вас сравнить.
— Нет, ни одной и не было.
— И у меня.
— Хочешь, я тебя обниму?
— Нет. А ты?..
— Нет.
— Люциус…
— Ммм?..
— Тогда зачем ты меня обнимаешь?..
Мораль вторая — Но ему нравятся твои сказки на ночь! — канючила Нарцисса.
— Неправда, он просто любит звук мужского голоса. Если бы он мог понять, о чем я рассказываю, у него бы была серьезная душевная травма. К тому же, кажется, это перестало работать, — сказал Северус.
Он, Нарцисса и Люциус собрались вокруг колыбели, внутри которой их светловолосый Будда, обычно безмятежный, орал во всё горло.
— Я беру его на руки, он кричит. Я пытаюсь его покормить, он кричит. Ему даже не надо менять…— сказала Нарцисса. В ее голосе слышались истерические нотки.
— Может, он просто любит покричать? – предположил Люциус.
— Прекрасно! Ты – бесчувственный ублю… человек! Тогда сам с ним нянчись! — рассвирепела Нарцисса и пулей вылетела из детской, оставив за собой двух ошеломленных мужчин и одного орущего малыша.
— Очевидно, это наследственное, — сказал Люциус спокойно.
— Замечательно, Люциус, — пробурчал Снейп.
Люциус наклонился к колыбели и, взяв вопящего Будду, стал качать его на руках. Это не произвело ровным счетом никакого эффекта, но впоследствии Люциус утверждал, что именно в тот момент оглох на одно ухо.
— Время рассказать сказку Дракоше, — произнес Малфой, с надеждой глядя на Снейпа.
— Твоя очередь, — отрезал Снейп.
— Ммм… Мораль подскажи.
— Понятия не имею.
— Ммм… ладно, кажется, я придумал. Как Драко понравится история про Такусенького сиротку Тимми, у которого была Тяжёлая оловянная нога и… Туберкулез?..
Похоже, Драко не заинтересовал такой сюжет.
Северус изогнул бровь, но промолчал.
— Тимми был Такусеньким сиротой с Тяжёлой оловянной ногой и Туберкулезом. Он работал на фабрике Трехколесных велосипедов. Все другие сироты, которые тоже работали на фабрике, смеялись над ним и дразнились, потому что он был Такусеньким сиротой с Тяжёлой оловянной ногой и…
— Туберкулезом? — бесстрастно поинтересовался Снейп.
— Именно. Так вот… в конце концов, Крошка Тимми с Тяжёлой оловянной ногой и Туберкулезом подумал, что если он будет работать еще усерднее, то другие сироты перестанут над ним смеяться. Поэтому каждое утро он вставал ни свет ни заря и отправлялся на фабрику Трехколесных велосипедов, несмотря на Тяжелейший Туберкулез. И трудился Тимми до позднего вечера…
— А ты хоть знаешь, что такое туберкулез?
— Заткнись. Эээ… постепенно другие сироты действительно перестали смеяться над ним и начали уважать Трудолюбивого Такусенького сироту с Тяжёлой оловянной ногой и…
— Туберкулезом.
— Да заткнись же ты, а то я сам тебя заткну! На чем я остановился?.. Другие сироты с фабрики решили, что такая стойкость Трудолюбивого Тимми заслуживает вечеринки в его честь. Поэтому они испекли Трёхметровый пирог и пригласили крошку к себе в приют на угощение. Но, к сожалению, чтобы попасть в приют, Такусенький Тимми — сирота с Тяжёлой оловянной ногой и Туберкулезом — должен был пересечь Такую оживленную дорогу с множеством машин. А поскольку Тимми был Такусеньким, и к тому же одна нога у него была оловянная, он не мог бегать быстро…
— Думается мне, что и Тяжелейший Туберкулез мало делу помогал.
— Я тебе дам сейчас Туберкулез! …он не мог бегать быстро, поэтому и был сбит огромным грузовиком-Трубовозом, и так не попробовал своего единственного в жизни Трёхметрового пирога. Конец.
Драко прекратил орать. Главным образом потому, что не мог одновременно орать и сосать папины волосы.
— Я буду искренне поражен, — произнес Северус, — если этот ребенок не встретит свое совершеннолетие в Азкабане. Ты только что рассказал ему о том, что если работать честно и самоотверженно, ни к чему хорошему это не приведет.
— Это и ещё «Посмотри дважды, переходя оживленную дорогу». И еще — «Жизнь несправедлива». Два очень важных урока.
— Тимми умер не потому что не смотрел по сторонам, а потому что не мог быстро ходить.
— Ладно, тогда мораль будет: «Не ходи медленно через магловские дороги»
— И сколько магловских дорог твой сын-волшебник увидит за свою жизнь?
— А со мной был случай на прошлой неделе…
— Это случилось потому, что ты, как идиот, аппарировал прямо на середину шоссе. Остается надеяться, что Драко не будет настолько же глупым… Ты так обалдел от этих грузовиков, можно подумать, что у тебя душевная травма.
— Ты бы тоже был травмирован, если б на тебя неслись чудовищные огромные грузовики, похожие на взбесившихся демонов смерти.
— Это тоже надо бы добавить в твою историю. Вот ещё одно слово на «Т» в твою историю. Такусенький Тимми с Тяжёлой ногой, Туберкулезом и Травмой.
— Ты насмехаешься над моей сказкой?
— Да.
— Да что ты? А как насчет Альби, расистского дракона?
— Моя сказка преподала Драко ценный урок о…
— Ну, если ты настаиваешь.
— Не будь высокомерен. Моя сказка преподала ценный урок о…
— Драконах и обожженных албанских детях.
— Заткнись.
— Ну и ладно.
Мораль третья Около трех ночи усталые Люциус и Северус ввалились в малую гостиную. Нарцисса дремала в кресле, держа посапывающего Драко на руках, как в колыбели. Люциус подошел к ним и, наклонившись, по очереди поцеловал их в лоб. От поцелуя Драко проснулся. Отец и сын обменялись взглядами, и неожиданно Драко по-хозяйски схватил ручонкой одну из длинных светлых прядей Люциуса и засунул ее себе в рот.
— Помоги! — тихо прошептал Люциус в сторону Снейпа.
Северус вскинул бровь: «Беспокоить демона-мандрагору, которого вы с Нарциссой умудрились произвести на свет, да ещё когда у него рот набит? Думаю, нет».
Люциус извернулся и попытался устрашить Северуса грозным взглядом, но грозные взгляды плохо удаются, когда ваши волосы нежно пожёвывают и слюнявят.
— Помоги! – снова прошипел он.
— Люсинда, каким шампунем ты моешь голову, что сводишь с ума всех мальчишек? — ехидно поинтересовался Снейп.
— А по твоему виду и не скажешь, что ты знаешь о существовании шампуня!
— Ты повари зелья по четырнадцать часов в день, и твои прекрасные сосательные локоны станут такими же сальными, как мои.
— Слушай, Снейп, сейчас три часа ночи, ты хотел обсудить твое следующее задание, а моя спина уже начинает ныть. Помоги мне немедленно или я прикажу тебя связать и бросить в подвал. И домашние эльфы напустят туда крыс, чтобы они попировали твоим тщедушным телом, пока я буду сидеть у камина и наслаждаться твоими воплями о пощаде.
— А может, я позволю твоему сыну, имеющему явные задатки людоеда, высосать через волосы все твои внутренности, а потом использую твой мумифицированный трупик для устрашения детишек на Хэллоуин?
— А может, я наброшусь на тебя, вскрою грудную клетку и вырву трахею, чтобы затем торжественно сожрать ее под красное вино и спагетти перед твоим искалеченным, но еще живым телом?..
— Почему это вдруг трахею? По традиции должно быть сердце.
— Потому что трахея звучит страшнее. Тррррахея…
Драко хихикнул, не выпуская, впрочем, отцовские волосы изо рта.
— Ооо… моему маленькому нравится? – умилился Люциус, — Трррахея… тррра-ахххея…трр-трр-тррахея!.. Трах-тибидох, Трах-табурах…
Проснувшаяся Нарцисса с удивлением уставилась на мужа, который тут же почувствовал себя неловко.
— Ты где шатался?..
— На задании. Извини, что разбудили, мы только хотели обсудить дальнейшие планы, – ответил Люциус успокаивающе.
Нарцисса кивнула, зевая:
— Мы — это кто?
— Я и Северус.
— А… — Нарцисса повернула голову и с трудом разглядела на другом конце комнаты Северуса, чье лицо смутно белело в окружающей его темноте. — Если б я знала, что он с тобой, я бы не волновалась. Он всегда заботится о тебе.
Снейп усмехнулся и оттолкнулся от стены:
— Я пытаюсь.
— У меня шея затекла, — пожаловалась Нарцисса, проглотив зевок, недостойный леди.
— Это кресло ужасно неудобное, – посочувствовал ей Люциус.
— Ты не против, если я пойду спать? Посмотришь за Драко?..
— Нисколько не против. Все равно малыш… привязан ко мне.
Нарцисса нахмурилась и передала ему Драко. Люциус пришлось перехватить сына под странным углом, потому что малыш упорно не хотел прекращать обмусоливания отцовских волос.
— Тебе не кажется, что он нездоров? А вдруг он начет кашлять волосяными шарами, как кот? — устало озаботилась Нарцисса.
— Тогда все вокруг будут нам завидовать — у кого еще семимесячный ребенок может выкашливать волосяные шары? — успокоил ее муж.
— Это изумительный талант, который поведет его по жизни, – с чувством произнес Снейп.
— Он даже может стать министром, — подхватил Люциус ободряюще.
Нарцисса сонно улыбнулась им обоим и вышла из комнаты, спотыкаясь. В такой ранний час хорошие манеры давались ей с трудом.
— Итак? — произнес Люциус.
— Что?.. — спросил Северус.
— Ты хочешь поговорить о новом задании или нет? – напомнил Малфой, усаживаясь в оставленное Нарциссой кресло.
Северус вздохнул и, облюбовав себе кушетку, растянулся на ней, устроив ноги на подлокотнике.
— Я могу остаться у тебя ночевать? — неожиданно спросил он.
Люциус нахмурился и прекратил попытки высвободить свои волосы.
— Разумеется, ты всегда можешь оставаться у меня ночевать. Да я в любом случае не позволил бы тебе идти домой в такое время.
— А что скажет Нарцисса?
— Скажет что ты, должно быть, «заботишься обо мне».
— И это, надо сказать, с ее стороны совершенно справедливое отношение к такому жалкому, беспородному, нищему, сальноволосому бедняжке, как я.
— Ты что, собрался выплеснуть на меня суточную порцию… эээ… снейпизма? Ты напрашиваешься на комплимент или у тебя действительно есть причина для уныния?
Северус повернул к нему лицо и одарил пристальным взглядом. Люциус слегка засмущался. Снейп вздохнул и перевел взгляд на потолок: — Неважно.
Люциус поерзал в кресле и поднял ноги на кофейный столик. Окончательно проснувшийся Драко внимательно изучал отцовское ухо на предмет его обсасывания.
— Ты знаешь, что ты практически один из членов семьи?
— Конечно.
— И что это значит для тебя?
— А какое отношение это имеет к женщине из Министерства?
— Ты знаешь, что я тебя люблю? Ты мне… как младший брат…
Северус раздраженно вздохнул.
— Я тебя расстроил?
— Просто расскажи мне о женщине из министерства.
Люциус отвел жадные ручонки Драко от своего пульсирующего уха и попытался прочесть что-то по лицу Снейпа. Мысленно вздохнув, он решил: что бы ни произошло, оно подождёт до завтра.
— Дама из Министерства… посмотрим, Долороес Амбридж, к шестидесяти, и в течение последних тридцати лет, показала себя как примерный служащий. Предана Министру, предана своей работе… и имеет явные садистские наклонности, которые не стесняется проявлять при исполнении обязанностей.
— Самоуверенные садисты — это всегда забавно. Что входит в ее обязанности?
— Проверка благонадежности семей потенциальных Пожирателей Смерти.
— И это включает в себя?..
— Пытки.
— Очаровательно, я впечатлен! Записываюсь в ее фанаты.
— И конечно, она номер один среди рекрутеров Темного Лорда.
— … мне казалось, ты утверждал…
— Да, она полностью на стороне Министерства… она, как бы сказать… неумышленный вербовщик.
— Ха!
— И Темный Лорд желает, чтобы ты проследил, чтобы никто из ее жертв или их родни не добрался до нее. И чтобы ты своевременно узнавал, кого именно в Министерстве посчитают очередным потенциальным Пожирателем.
— Потому что после того, как они вкусят радостей министерского… обслуживания клиентов, кто-то сможет сделать их настоящими Пожирателями.
— Молодчина. И сделай одолжение, когда Лорд отдаст тебе этот приказ, сделай вид, что слышишь это впервые.
— Ха.
Драко заерзал и Люциус принялся неосознанно баюкать его на руках, недобро поглядывая на Снейпа. В комнате повисла неловкая тишина. «Ладно, если он не собирается говорить об этом, что бы это ни было…»
— Драко хочет песенку?
Драко не ответил.
— Драко хочет песенку про Долорес Амбридж?
Малыш вновь не откликнулся, но Люциуса это не смутило:
Долорес Амбридж любит маленьких котенков,
Летние дни и желтые митенки*,
Зимние рассветы, и когда весна близка —
Вот что нравится ей всегда.
Несчастные пленники в камерах тесных,
И лицемерие в министерских декретах,
И когда униженно вопят господа —
Вот что нравится ей всегда.
А когда собаки лают, а пчелки жалят,
И кто-то противится строгим указам,
Долорес вспоминает свои любимые случаи
И чувствует себя намного лучше
Драко совершенно не впечатлился поэтическим даром отца. Люциус с опаской посмотрел на кушетку, ожидая от Снейпа иронического комментария, но услышал лишь тихое похрапывание. Поднявшись из кресла и подойдя к спящему, Люциус тихо призвал плед и неловко, одной рукой, попытался укутать Снейпа. Несколько мгновений он пристально смотрел на Северуса. Присев на корточки перед кушеткой, Малфой опустил руку в карман своей мантии и стал нашаривать там тот магловский фломастер, который раздобыл пару недель назад. Годится подрисовывать усы министерским портретам, пока они спят, надо же как-то развлекаться.
Наконец его поиски увенчались успехом, и довольный Люциус похвастался своей находкой перед сыном. Заинтригованный Драко тут же выплюнул многострадальную прядь волос и попытался завладеть новой игрушкой, но Люциус быстро достал волшебную палочку и вручил ее сыну. Драко не обиделся на такую замену и увлеченно принялся её обсасывать. Люциус зубами снял крышку с фломастера и стал задумчиво, медитативно изучать лицо спящего Снейпа.
*** Снейп проснулся, когда за окном уже вовсю сияло яркое солнце. Он встал и, пошатываясь, направился в ванную комнату, путаясь ногами в одеяле, которое появилось откуда-то каким-то загадочным образом. Добредя, наконец, до ванной, он взглянул на себя в зеркало…
Люциус позже утверждал, что услышал девчачий визг. Северус упорно это отрицал, говоря, что это был не визг, а мужской вопль негодования. Нарцисса только закатывала глаза, а Драко издал что-то вроде «тлахея-а!» — и троих взрослых тут же забыли про все, оставшуюся часть утра воркуя над ним на все лады: «Тра-хе-я, трррахея… тра-тра-трахееееея-а-а-а…».
…Как бы там ни было, рычание, последовавшее вслед за «воплем негодования», звучало действительно весьма по-мужски:
— Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ МЕНЯ ОБНИМАЛИ!
И с тех пор они жили не так счастливо.
*** Примечание автора: Итак, какова мораль этой третьей истории? Люциус, определенно, не должен сочинять стихи. Для тех, кто думает, что Амбридж у меня стара, напоминаю, что средняя продолжительность жизни волшебников пара сотен лет.
Примечание переводчика: В оригинале Люциус грозился вырезать у Снейпа «spleen» — что означает «селезенку», а также «злобу», и является созвучным словам «великолепный», «роскошный» и проч. *Митенки — обрезанные вязаные перчатки.