Задание 8. Авторский фик. «Битва еще не кончилась»
Название: Третья сторона медали Автор: TerryBolger Бета: Love Child Герои: ИК, АД, СС, ВК, ГП, РУ Жанр: General Рейтинг: G Размер: миди Саммари: Снейп и Долохов вместо того, чтобы убить Игоря Каркарова, как им приказал Лорд, спасли его. К чему это привело? Дисклеймер: все украдено до нас Предупреждение 1: наглое читерство (с) Предупреждение 2: кое-какие высказывания принадлежат Л.Д. Троцкому, кое-какие вырваны из текста песни Knights of Cydonia (Muse), а также процитирован романс «Осенний сон» Примечание: фик написан на конкурс «Веселые старты» на ЗФ, тема «Битва еще не кончилась»
Отправлено: 30.10.09 14:08. Заголовок: 1. «Северус, Мы н..
1.
«Северус,
Мы не закончили разговор. То, как ты избегал меня последующие недели, показывает, что ты боишься не меньше моего. ОН – вернулся. Ты не боишься? Извращенная философия и идеология – страшнейшее оружие в руках харизматического лидера. Он ли не харизматичен? Он ли не лидер?
Наше раздробленное общество нуждается в таком лидере. Он единственный, кто может объединить Европу, разошедшуюся лоскутами, как прогнившее одеяло с постели властителя-феодала. Собаки растащат его, обслюнявят и выплюнут – магглы сделают то же самое с нами и нашей культурой. Исторические примеры – их немало! – призывают нас защищаться.
Но каким путем мы пойдем? Что нас будет ждать, когда мы поднимем знамена священной войны? Когда встанем на защиту своих родителей и детей? Своей памяти и своего будущего?
Борьба – это все, что нам остается. Борьба с врагами внешними и врагами внутренними.
Прости, не успеваю закончить – нужно решить вопрос с Поляковым. Ты ведь помнишь этого толкового мальчика? Мне чрезвычайно интересно узнать твое мнение. И последние новости.
Игорь Каркаров»
«Игорь,
Держи свои страхи при себе. Неужели ты не помнишь, что Лорд не прощает предателей?»
«Северус,
Как ты можешь писать мне такие страшные вещи?»
«Долохов,
На что ты намекаешь?
СС»
Пергаменты, пожелтевшие за прошедшие почти три года, и светлые, полученные всего-то неделю назад, хрустели под его пальцами. На письмах Каркарова кое-где внимательный взгляд усмотрел бы крошечные пятна от чая, почти сливающиеся с цветом самого пергамента. Долохов провел указательным и большим пальцами правой руки от уголков губ к подбородку - перестраховщик Снейп систематично возвращал с каждым своими ответом, всегда насколько возможно кратким, полученные от Игоря письма.
– И это все? – Каркаров даже отставил чашку с ароматным смородиновым чаем. – И это все?
– Ну да.
Долохов еще раз зачитал последнее письмо Снейпа: «Долохов, на что ты намекаешь?»
– Северус не на нашей стороне? Ты не мог это выяснить столько времени?
– У нас есть своя сторона? – Долохов поднял голову. В неверном вечернем свете тени некрасиво ложились на лицо, подчеркивая запавшие глаза, складки у губ, хищный разлет ноздрей. – Игорь, вот уж от кого, но от тебя не ожидал услышать такой чуши! – Долохов хохотал, хлопая себя по ляжкам и запрокидывая голову. Каркаров поморщился: последний раз Антонин смеялся так, когда они только встретились на вечере, устроенном Темным Лордом на Рождество шестьдесят пятого. Это была их первая встреча после Дурмштранга.
– У нас есть сторона! – Долохов вздрогнул, когда Каркаров совершенно неожиданно оказался рядом с ним. Костлявые пальцы вцепились в лацканы дорогой мантии, и Каркаров встряхнул бывшего однокашника. – Дурмштранг. Ты помнишь, Долохов? Ты помнишь? Во имя общего блага! – Указательный палец был направлен на клубившийся под потолком дым. – Мы ответственны за благо этого мира! Мы, высшие существа на этой земле, призванные отвечать за благо всего живого здесь и уничтожать зарвавшихся или слишком тупых хищников.
– Игорь, я уже это слышал. Я не твои мальчики из школы, которые готовы заглядывать тебе в рот, чтобы проверить, не вылетит ли оттуда слово, облаченное в золото.
– Антонин...
– Игорь, мы сражаемся за нашего Лорда.
– Ты сражаешься за него? – Каркаров по-птичьи наклонил голову: Антонин поджимал губы. – Ты все еще сражаешься за человека? За смертного, несмотря ни на что, человека, а не за бессмертную идею? Спасал меня... Спас меня сегодня...
Каркарова била дрожь.
– Потому что Дурмштранг – это мы. Мы должны держаться вместе. Мы – семья. И все маги семья – это вопрос крови...
– Вот именно! Ты это видишь, Антонин, ты это видишь! А они не могут донести эти простые мысли до общественности, вбить их в пустые головы, – длинный ноготь с полоской серой грязи постучал по керамической чашке, – студентов Хогвартса и Бобатона! Нам остается только продолжать... продолжать самим, – Каркаров чуть ли не захлебывался словами, как часто это делал, произнося речи, полные пафоса и никому не понятного тайного смысла. – Наша революция, потерявшее свое лицо, должна продолжаться. Мы не имеем права оставить все на произвол, на милость магглов и магглолюбцев!
– Игорь...
– Наше время великих изменений не терпит любительства. Да и опыта, даже одухотворенного интуицией, ей недостаточно. Ты же видишь! Каким бы ни был Лорд, – Каркарова передернуло, Долохов злорадно хмыкнул:
– Именно он приказал тебя убить. Ты предатель, Игорь. Ты – предатель. Предал собственную доктрину. – Они говорили одновременно.
– ... Нужна синтетическая доктрина, охватывающая взаимодействие важнейших исторических сил, важнейших сил, делающих историю магической Европы. Единой и безопасной магической Европы.
–... И я предатель вместе с тобой. И непонятно, зачем это все Снейпу, – Каркаров отмахнулся, заглатывая побольше воздуха. Но Долохов ударил кулаком по столу. Звякнула чашка, неумело подражая набату. – Игорь, ты хоть понимаешь, что Снейп создал иллюзию того, что тебя убили, пока я вытаскивал тебя из этого дерьма? Ты понимаешь? - Долохов поднялся, тяжело опираясь на стол обеими ладонями, наклоняясь, нависая над щербатыми чашками и пергаментами.
– Да понимаю я! – Каркаров снова взмахнул рукой и нервно задергал бородку. – Но...
– Все, я ухожу. Accio, – Долохов крепко сжал черную шубу, вытирая пот с ладоней. – Нужно узнать, что нас ждет.
– Ты мог бы проверить, кто еще на нашей стороне. Вот, – Каркаров наклонил голову, только для того, чтобы начать перебирать сваленные кучей на столе свитки пергамента. – Вот это может помочь. Здесь я четко и кратко изложил основы нашей позиции. Нам нужно продолжать бороться за наше дело, за нашу Европу, за наш Дурмштранг...
– Битва закончена, Игорь. – Долохов задержался, словно раздумывая, выходить ли на грязную улочку Истсайд или аппарировать в убежище Пожирателей Смерти прямо из захламленной прихожей дома, где никто не жил уже больше шестнадцати лет. После того, как рейд Пожирателей уничтожил семью – старики-мигранты из Румынии, сквиб, маггл и маленькая ведьма.
– Антонин, но революция – вот всеобщее благо! Если бы не маггловское правительство, то результатом революции в России было бы...
Его речь обрвал хлопок аппарации.
– Дрянной мальчишка!
Каркаров шумно выдохнул, пытаясь избавиться от возмущения, и обвел взглядом свой новый дом: далеко не такой роскошный, как директорские апартаменты в Дурмштранге, совсем не такой чистый, но безопасный. На узких окнах эркеров трепетали от сквозняков занавески; на стульях были сложены книги, которые Каркарову принес по старой дружбе Долохов, припорошенные пылью. Под раковиной попискивала мышь. Каркаров поднялся на ноги; на кухне - четыре шага в длину и шесть в ширину (если бы не приходилось огибать стол, то было бы всего три шага) - нужно было включить свет. Колдовать Каркаров не мог: волшебную палочку сломали во время попытки его убить по приказу Темного Лорда, а Долохов упорно отказывался оставлять ему свою запасную, объясняя это тем, что колдовство в маггловском районе Лондона сразу привлечет внимание Министерства, что было тем более опасно, чем активнее Лорд заявлял о том, что собирается это самое Министерство подчинить себе. Каркаров усмехнулся - захват официального органа власти магической Британии был его идеей, частью старой слабой концепции революции сверху, которую Темный Лорд переработал в выгодном для себя ключе.
2.
Долохов, трансфигурировавший из «низменного половника» гитару, увлеченно ее настраивал: ловкие пальцы, хоть и подзабывшие правильные движение за прошедшие годы, подкручивали винты на грифе, пальцы с аккуратными круглыми ногтями поддевали струны, натянувшиеся, жаждавшие прикосновений. Антонин что-то напевал себе под нос, тихо и нежно, словно любимой девушке или ребенку.
– У тебя дети есть? – Игорь сам не ожидал, что его голос прозвучит так хрипло. Долохов вместо ответа только пожал плечами и дернул струны, заставляя гитару зайтись резкими аккордами, напоминающими о цыганских романсах. – Северус считает, что его дети – это вся школа. Хотя не думаю, что он их любил.
– Не больше, чем нас.
– О да. – Каркаров снова начал баюкать в руках чашку, чуть теплую – чай он разливал очень давно, наверное, больше часа назад. Долохов продолжал перебирать струны. – Брем был тем еще любителем поиграть на нервах. Но отсутствие идеологии в его подходе к воспитанию молодого поколения не могла не сказаться.
– Но именно он отправлял нас в Англию. Если ты забыл.
– Если бы не твоя тетка…
– Которая была единственным в нашей семье сквибом! – Антонин отбросил гитару. Дерево треснуло, ударившись об угол стола. – Игорь, ты хоть раз можешь взглянуть на вещи, а не на... как их ты называешь?
– Эйдосы.
– Увидеть вещи такими, какие они есть?
– Я вижу, что этот мир несправедлив и что существующая политическая система магической Европы вскоре приведет к новой охоте на ведьм! Нарастание политического напряжения при фиктивном сглаживании социальных границ не может не вызвать отторжения всего чужеродного. Фукуяма, писавший о конце истории, был прав! Этот жалкий сквиб сумел увидеть: стоит Лорду с его нынешним мировоззрением прийти к власти и история кончится, потому что понятие прогресса исчезнет из сознания магических масс. И Хантингтон с его анализом цивилизационных разломов – вот они, первые вестники надвигающейся бури! – Каркаров наклонил голову и тут же ее вздернул, словно показывая, что выпускников Дурмштранга не сломить. Ничем не сломить. – Мы стоим на краю, Антонин, друг мой. И это страшно…
Каркаров опустил руки, не замечая, что отпускает чашку. Та звонко ударилась об пол, обдав ноги Игоря прохладными брызгами и острыми осколками.
– Черт бы тебя подрал, – прошипел Долохов, взмахивая палочкой, убирая следы мини-катастрофы. – Игорь, зачем ты вообще во все это ввязался?!
– У него был шанс стать великим! И ты не можешь этого отрицать! Его идея, хотя и слишком сырая, чтобы стать доктриной нового общества, была интересна настолько, что увлекла всех нас! Нас, бывших интеллектуальным центром нового поколения.
– Говори за себя, Игорь, ты уже на тот момент семь лет преподавал в Дурмштранге и мотался по Европе, в поисках неизвестно чего.
– А ты? – сварливо спросил Каркаров, заставляя себя замолчать. – Зачем ты ввязался в это, Антонин, зачем?
– Чтобы пожар революции перекинулся на магический мир? Чтобы уничтожить магглов, уничтоживших всех моих родственников в России и заставивших самых слабых из них бежать из своей страны? Чтобы отомстить и этой чертовой Англии, не поддержавшей нас, – тут он топнул, словно земля могла почувствовать его злость, – и Германии, пустившей всех этих террористов к нам? Пломбированные вагоны! Если бы магам разрешили проверять приходящие с вражеской территории поезда - ничего бы не было! Не было! А? Как тебе это, Игорь?! Каково бы тебе было слушать вместо сладких сказок на ночь истории бабки о том, как забирали ее мужа, как чернь крушила и ломала все? Как грабили Юсуповский дворец…
– Правда, грабили? – Каркаров, на свою голову, слишком близко подошел к Долохову.
– Не хуже, чем Белла потрошила тех двоих на прошлой неделе.
«Снейп, не юли. Ты на нашей стороне? Кто не с нами, тот против нас».
– И ты это ему отправил?! Ты это ему отправил?! – Каркаров брызгал слюной, потрясая перед носом Долохова обрывком пергамента. – Да после этого Лорд тебя убьет!
– Не убьет. Твоя это работа или нет, но к Лорду мало кто хочет присоединиться. Завтра Малфой проведет нас в Хогвартс. Я поговорю со Снейпом. Не отвертится.
3.
– Снейп, ты подумал над нашим предложением?
– Что, твой наперсник и отец-исповедник из Дурмштранга все-таки выжил? И как же он победил то полчище тараканов, которое сбежалось просвещаться его доктриной? Они умерли от отравления его идеями или от скуки? – Снейп наклонил голову, прищурился, рассматривая ровные ряды склянок на полках – и что-то все-таки поправил.
– Снейп, – Долохов звучал угрожающе. И замолчал, когда пальцы Снейпа сжались на горлышке бутылки с золотисто-желтой жидкостью. С коридора донесся звук шагов – быстрых, нервных, спешащих. Кто-то прошел мимо кладовки, направляясь то ли к кабинету декана Слизерина, то ли к его личным комнатам. Шаги стихли, и Долохов открыл рот, чтобы продолжить свою возмущенную тираду.
– Бойся, чтобы эти детки тебя не загрызли, Антонин.
Снейп открыл дверь, короткое заклинание – и коридор наполнился абсолютной тьмой и тишиной. Долохов вздрогнул – памятник Гриндевальду в тихой скалистой долине рядом с Дурмштрангом тоже окружала такая же ватная тишина, в которой даже исчезало желание целоваться, хотя многие парочки приходили туда именно за этим, но больше никогда не возвращались к этому памятнику снова, напуганные мертвенностью этого места. Впрочем, о том, что это памятник Гриндевальду, знали только студенты его курса – только среди них были популярны его взгляды. Среди поколения, еще помнившего революцию в России – по рассказам бабушек. Для остальных это был просто профиль, выточенный в скалах морским ветром.
– Подождешь меня здесь. Выйдешь следом. Тихо и не попадаясь никому на глаза. Три поворота налево, лестница вверх, направо через арку и вверх по лестнице – это и будет Астрономическая Башня.
– Тебя там не нужно будет спасать? Как Игоря? – Долохов уже прислонился к стремянке и мял сигарету. Снейп, почти растворившийся в черноте коридора, обернулся – яркое белое лицо из темноты.
– Создание иллюзий никогда не было твоим коньком. Более того, у меня нет причин для того, чтобы подводить Темного Лорда. Я выполняю его задание. А вот что делаешь ты?..
– Пытаюсь понять, на чьей ты стороне?
– Белла и тебя подозрительностью заразила? Лорд будет чрезвычайно рад услышать, что уже двое его соратников подвергают сомнению его мнения и решения.
– Северус, подожди. Или, – Долохов ткнул палочкой Снейпу в шею, – вообще отсюда не выйдешь. Красное тебе не пойдет, слишком бледно выглядишь, но пару орнаментов я на тебе нарисую, если мне очень захочется. Тебе понравилось, как они выглядели на той маггле. – Долохов не видел, как Снейп поджал губы. – Ты собираешься сдать Игоря?
– Задуматься о том, что я мог это сделать в любое время в течение этих полутора лет, вам не приходило в голову? О да, как же я мог забыть, что Каркаров увлечен составлением новой политической программы. Он собирается прийти с ней к Лорду? Я бы не хотел, чтобы меня упрекнули в том, что Лорд умер от скуки, выслушивая очередной бред на базе маггловской философии.
– Мне вполне достаточно татуировки на руке. Шрамирование не в моем вкусе, Антонин. Хотя ты славно тренируешься каждый рейд. Если ты хочешь об этом поговорить, приходи завтра к Малфоям, там соберется самое изысканное общество.
– Зараза.
– Три поворота налево, лестница вверх, направо через арку и вверх по лестнице, – процедил Снейп, толкая дверь, – доступно для запоминания или мне придется тебя вести за руку?
– Однажды я тебя задушу.
– Вас уже целая очередь.
– И почему я не удивлен? – протянул Долохов, прислушиваясь к разговору за дверью. Внутреннее чутье подсказывало, что все хорошо – в голове звучало упрямое:
<i>Опустел наш сад, и напрасно взгляд Ищет солнца луч в серой дали. Кончен сон златой, плачет сад пустой, И в ответ ему сердце щемит.</i>
Вряд ли все происходящее можно было бы счесть вальсом – скорее чарльстоном, который в магических семьях выходцев из Восточной Европы до сих пор считался неприличным танцем. «Действия Темного Лорда – это попытка уничтожения оппозиции в «партии» и предательство идеи в силу стремления к личному господству», – так говорил Игорь, перед тем как начать петь дифирамбы Гриндевальду. Долохов усмехнулся. Но тут резко распахнулась дверь.
– Так и будешь здесь стоять, Антонин? – Снейп был зол. Шумно выдохнув он продолжил: – Зависит от многого. Более того, ваша с Каркаровым прямолинейность не позволяет доверять вашим планам и стратегиям и вряд ли может сослужить Лорду добрую службу. Но если Поттер сотоварищи не вернуться в сентябре в Хогвартс, то, возможно, мне нужно будет поговорить с Каркаровым. Возможно, я даже смогу убедить Лорда, что кое-кого нужно вернуть из мира мертвых в мир живых. Старых знакомых. – Долохов оскалился. Снейп только вздернул верхнюю губу.
Снейп пришел в покосившийся домик на Революшионари-роад на третий день сентября. Дверь ему открыл Игорь, всклокоченный со сна и сразу же толкнувший не успевшего отбиться Снейпа в затхлость узкой прихожей, тут же отозвавшейся звоном упавшей со стены репродукции в стеклянной рамке.
...
– И что теперь?
– Да ничего.
– ДА?! – Снейп и подчеркнуто аккуратно поставил щербатую чашку на блюдце. – Вы, – он задохнулся было от возмущения, но быстро справился с собой, – мои прекраснодушные друзья, начали сами контактировать с Министерством, которое уже фактически перешло под контроль Лорда, и теперь надеетесь, что я вас ему не сдам?! О, как улучшатся мои позиции в стане Темного Владыки, – протянул Снейп почти мечтательно, подражая Малфою.
Каркаров сложил руки на груди и упрямо выдвинул вперед подбородок. Долохов спрятал замаскированную под зевок усмешку в ладонь и отвернулся, чтобы налить им всем огневиски – самое лучшее из «Трех Метел», собственноручно проданное ему мадам Розмертой. Снейп продолжал распаляться. Струя напитка блеснула над щербатыми чашками, так добела и не отмытыми, сколько он не накладывал на них Scorgify.
– Северус, тебе никогда ничего не нравится, – пробурчал Каркаров, надувая губы, как обиженный ребенок. Долохов пустил к нему по покрытому пылью и крошками столу чашку с огневиски. – Разве общее дело можно делать не сообща? Рассогласованность действий подобна движениям трехглавого чудовища, а троевластие еще никогда не приводило к положительным результатам.
– Ты еще Гоббса вспомни. – Похоже было, что Снейп сдался. – И что вам удалось?
– Перси Уизли. – Каркаров театральным жестом вытащил из-за пазухи несколько колдографий и бросил их перед Снейпом. – Молодой человек, из чистокровных. Идейный, но пока не знает, к какому стану прибиться. Неплохо контактирует с магглами, я так понимаю, что его отец работает с ними достаточно плотно. Но он с ним в ссоре. А может быть, и со всей семьей, мне пока не удалось выяснить. Его взгляды на происходящее отличаются оригинальностью и эклектичностью, но при этом он открыт всему новому, что поддержит и разовьет уже имеющееся. Разумный консерватизм...
– И фамильное занудство, – выдохнул Снейп. – Одна идея в голове и никакой способности к аналитическому мышлению. И у каждого в семье эта единственная в голове идея – своя, - закончил он тише. И тут же продолжил обычным тоном: – Я учил его, если ты не смог этого понять, собрав о нем максимум доступной информации. И зачем он тебе нужен?
– Информатор. – Игорь перегнулся через стол, чтобы прошептать это самым заговорщическим тоном. – Несмотря на то, что политическая власть переместилась из Министерства в штаб Лорда, этот официальный институт по-прежнему обладает легитимной и легальной властью. Приведя его действия в соответствие с...
– Игорь, а ты никогда не задумывался, почему Темный Лорд никогда не собирался захватывать Министерство? – Тон Снейпа был настольно мягок, что это пугало. Долохов удобнее расположился в кресле, коварно скрипнувшем. Снейп не обратил на подозрительный звук внимания.
– Потому, что это я ему сказал, что новый миропорядок требует нового оформления власти, а как это говориться... новая метла по-новому метет.
– Сумасшедший дом! – Снейп вскочил со стула и выбежал из комнаты.
– Что это с ним? – злобно хмыкнул Каркаров, залпом осушая свою чашку. Под его кашель Долохов медленно ответил:
– Теория революции и смены власти ему недоступна. Бедняга...
4.
Крам мялся в дверях, четко отслеживая все движения бывшего директора Дурмштранга, то ли опасаясь, что перед ним инфери или кто-то чужой под Оборотным зельем, то ли пытаясь согласовать свои действия с его. Долохов усмехался в ладонь: вся эта затея Снейпа с Каркаровым казалась ему глупой и смешной, но он не собирался мешать однокашнику развлекаться. Тем более, что это никак не вредило Лорду. Лорду вообще уже ничего не могло повредить. Долохов повернул голову, чтобы посмотреть в окно: на мутном стекле кровавым пятном растеклось закатное солнце, чернея в середине косточкой флюгера старого дома через улицу.
– Мистер Крам, проходите. Или вы видите свое предназначение в том, чтобы служить столпом, опорой? В таком случае, вам нужно тщательнее выбирать предмет, которому вы будете служить верой и правдой. – Снейп влетел в комнату – за его спиной хлопнула дверь со второго этажа, мантия взметнулась, смахивая пыль со скрипучих перил.
– Я уже выбрал. – Крам сделал паузу, словно оценивая, какого обращения достоин Снейп. – Сэр.
Каркаров довольно кивнул и снова спрятался за книгой. Долохов проследил его взгляд – поверх обложки на зеркало с тремя трещинами в правом углу, в котором отражались Снейп, вздернувший правую бровь, и Виктор, смотрящий на него внимательно и спокойно.
– Виктор, ты знаешь, что мы живем на разломе: эпох, властей, идеологических течений… – бодро начал Каркаров. Снейп чуть наклонил голову, бросив на него снисходительный взгляд. Крам, неожиданно быстро сориентировавшийся, переключил внимание на Снейпа.
– Как вижу, вы не удивлены тем фактом, что ваш учитель жив. – Пожатие плечами в ответ. – Вероятно, вы даже знаете, как ему удалось выжить. – Снейп краем глаза увидел, как напрягся Каркаров. – Он вам писал. Впрочем, это не важно.
– Мистер Крам, присаживайтесь же, – настойчиво и резко. Табуретка скрипнула. Парень аккуратно положил одну руку на стол – под обтягивающей рубашкой хорошо прорисовывались мышцы и жилы. – Отлично, вы все понимаете с первого раза, остается надеяться, что не только в том, что касается физиологии и движений. – Пауза. Крам промолчал. – Не знаю, насколько доходчиво вам объяснил ситуацию профессор Каркаров, – выразительный взгляд на поднятую к носу книгу, – и насколько вы понимаете нашу позицию…
– Северус, не морочь мальчику голову. Виктор, как ты понимаешь, нашей целью является создание третьей политической силы, которая сможет преодолеть недостатки существующих течений и систем и выработать новую концепцию взаимодействия…
– Мистер Крам, думаю, вам понятна позиция вашего учителя, – надавил Снейп. Крам слегка кивнул, не давая истолковать свое движение как знак полного согласия. – Как вы понимаете, после смерти Альбуса Дамблдора, – прислушивавшийся Крам отметил тихий выдох, последовавший за именем, – Темный Лорд имеет все шансы стать…
– … ведущей политической силой современности. Но нацистские перегибы и игнорирование уроков Гриндевальда… – Каркаров поднялся, чтобы налить себе чаю – горло пересохло.
– … нашей задачей сейчас является формирование оппозиционного движения, выражаясь в соответствии с программой, разработанной профессором Каркаровым. – Снейп еле сдерживал ухмылку.
– Что я должен сделать?
Каркаров гордо вздернул подбородок – его питомец-воспитанник вел себя правильно – и пролил чай, который наливал себе в чашку. Кипяток пополз по столешнице, разъедая жирные пятна. Снейп брезгливо поморщился и незаметным невербальным заклинанием убрал разлившуюся воду.
– Виктор, мы возлагаем на тебя большие надежды. Ты должен прославить Дурмштранг…
– Мистер Крам, я прошу вас выкинуть из вашей головы все мысли и мечты о доблести, о подвигах, о славе, которые так присущи молодости. Мы взрослые люди и должны решать задачи, которые позволят нам действительно закупорить смерть в бутылке и остаться…
– …верными нашей идее, духу нашего братства, нашему будущему!
– Что я должен сделать? – Долохов наклонил голову еще ниже, чтобы никто не увидел, как он улыбается – широко и ясно, как когда-то очень давно, когда еще учился в Дурмштранге и клялся в верности своей группе над знаком величайшего волшебника Гриндевальда.
– Гарри Поттер, Гермиона Грейнджер, Рональд Уизли – они вряд ли вернутся в школу в этом году. Насколько мне известно, мистер Поттер собирается теперь всего себя посвятить борьбе с Темным Лордом, что нельзя не считать напрасной тратой времени. Но я обещал, что он будет в безопасности.
– Темному Лорду?
– Тому, кому я служу, – отрезал Снейп. – Вы находитесь в дружеских отношениях с мисс Грейнджер, и я надеюсь, что вы сможете стать частью Золотого Трио, превратив его в Квадрант.
– Треугольник – вот самая устойчивая фигура, – прошипел Каркаров. Снейп его проигнорировал.
– Вы приглашены на свадьбу Уильяма Уизли в Нору…
– Откуда вы знаете? – Крам перебил – резко и отрывисто, переводя тяжелый взор с рук Снейпа на его лицо, такое же мертвенно бледное и застывшее. Вместо ответа он получил только дерганье правого уголка губы – вверх и снова вниз. Каркаров снова наливал чай по чашкам, пуская по комнате сладковато-мятный аромат. – И что вы от меня хотите?
– Нам необходимо быть в курсе передвижений мистера Поттера и его друзей, чтобы отвести от него внимание Темного Лорда. Думаю, вы еще помните по Турниру Трех Волшебников, что с ним лучше не вступать в противоборство. Вы же не хотите жертв среди ваших друзей? Разве что Рональд Уизли…
– Не хочу.
– Чего вы не хотите, мистер Крам? Если вы не будете четко выражать свои мысли, то у меня будут все основания полагать, что вы недалеко ушли в своем развитии от вашего соперника за сердце мисс Грейнджер.
Кулаки Крама сжались, Снейп явно заметил это, но никак своего отношения не показал.
– Борьба против Темного Лорда никогда еще не заканчивалась победой…
– Мисс Грейнджер, обладая великолепной памятью и аналитическими способностями, могла бы с успехом пройти стажерский курс в Дурмштранге. Но вряд ли она согласится на это так просто, учитывая специфическую репутацию Дурмштранга как темномагической школы. Более того, находясь под влиянием мистера Поттера, она может отказаться ото всего ради призрачных преимуществ этой дружбы. – Снейп разве что не кривился, говоря все это. Крам смотрел в пол, словно пытаясь продавить его своим тяжелым взглядом. По полу ползала муха, готовая вспорхнуть в любой момент, как только ей почудится опасность. А потом снова вернуться.
– Гермиона не такая. Им… у них есть идеалы. Вы знаете. Как у профессора Каркарова. И я не понимаю, что вам от них нужно.
– Чтобы они не погибли так же бездарно, как магглы, оставляя не самую лучшую память о школе директора Дамблдора, позоря его имя.
Крам кивал – ему были понятны эти слова, слышанные тысячи раз с момента начала его учебы в Дурмштранге. Серьезные, не вызывающие сомнений.
– Мисс Грейнджер достаточно благоразумна, чтобы понять вашу заботу и принять ее. – Впервые за время пребывания в этом захламленном доме Крам улыбнулся – по-настоящему, светло и широко. Каркаров за его спиной, как дирижер, взмахнул рукой, призывая Снейпа продолжать – цель была близка.
– Вы получите приглашение на свадьбу. Поговорите с мистером Поттером и мисс Грейнджер. Они не будут распространяться о своих планах на конец лета и учебный год, но мистер Поттер не собирался возвращаться в Хогвартс, и я поддерживаю его решение. В той части, в которой он показывает этим решением наличие здравого смысла – готовность не раздражать лишний раз Лорда. – Долохов вскинул голову, но Снейп действительно произносил эти слова, сухо, явно удерживая себя от проявления каких-то противоречивых эмоций. – Постарайтесь последовать за ним, не вызывая лишних вопросов и недоумения.
– Хорошо. – Крам уверенно кивнул, показывая, что все понял и что ему пора.
– Надеюсь, вы все сделаете правильно. Аппарируйте прямо отсюда – это будет безопаснее, – Снейп говорил совершенно тускло. Крам последовал его совету.
– Он справится!
Снейп вздохнул и отхлебнул из своей чашки совершенно остывший чай.
– Да, тебе не удалось его испортить. Можно считать это твоей педагогической удачей.
Каркаров, возмущенный и расстроенный, повернулся к Снейпу, намеревавшемуся выйти в коридор. В тенях, выплывавших из прихожей, завешенной поеденной молью одеждой, заставленной сломанными зонтиками и разбитыми фоторамками, Снейп выглядел просто призраком, портретом самого себя.
– Мой мальчик будет настоящим героем. Героизм – это свойство молодости…
– А бестолковость – это вневозрастная характеристика. – Снейп хлопнул дверью в комнату, игравшую здесь роль библиотеки: вычищенная до блеска и оттертая до блеска рукавами мантий Каркарова и Снейпа.
– Как и грубость! – крикнул вслед Каркаров и опустился на кованый сундук, притащенный Антонином из его прошлого убежища в Риге и выставленный из приличных помещений этой квартиры. Здесь, в прихожей, никого не смущала его старомодность и неуклюжесть, отдававшие сказками, будто бы хранившимися в нем. – Северус, мы бы могли создать новое общество.
– Зачем? – Долохов, наперевес с гитарой, вышел к нему из гостиной. Было очевидно, что он уже приложился к новой бутылке коньяка. – Чем тебе старое плохо?
– Тем, что мы не завершили наше дело, позволив ему выродиться в гротескную карикатуру вещи-в-себе. Нереализованная…
– Какая чушь, – выдохнул Долохов, ретируясь в гостиную. Снейп приоткрыл дверь библиотеки, явно собираясь выйти, чтобы налить себе чаю.
– Вот именно. Сплошная эклектика в отсутствии стержневой идеи, что так не характерно для настоящих философских течений, – ядовито заметил Снейп.
– Но это можно оспорить, Северус! Единая связующая идея совсем не залог логичности построения системы. – Каркаров бросился к начавшей закрываться двери.
– Вернуть Крама? – крикнул через его голову Снейпу Долохов, тот раздраженно махнул рукой: что он, не справится со старым болтуном, не позоря его перед любимым учеником? – Тогда я тут вас подожду.
Они еще долго спорили в библиотеке: то и дело слышался стук бросаемых на пол книг и яростно повышавшийся голос Снейпа. Долохов тихонько перебирал струны – воображение само рисовала картины: растекающаяся кровь, кривые складки ртов, расширенные зрачки, финт Вронского, чаинки на дне фарфоровой чашки. Он поднялся – под подушкой, по старой дурмштранговской привычке, Игорь хранил смородиново-мятный чай, который можно было досахарить до невозможности. И вспоминать. А Снейп с Каркаровым продолжали спорить.
5.
«Игорь, сам разбирайся со своим мальчишкой!» – писал Снейп, чуть ли не прорывая пером пергамент. Каркаров задумчиво скармливал хогвартсовской школьной сове печенье. Бисквит уже по вкусу напоминал пыль, но птице было все равно.
– Что он там опять бушует? – Долохов продолжал терзать гитару.
– Давай «Очи черные», а?
– У тебя низменные вкусы, Игорь. Низменные. Ты уверен, что среди твоих предков не было красавицы-цыганочки? Уверен, твоя трусость – именно от этой крови. Уж очень похожа. А я знаю, как они бояться, когда по их спинам в первый раз пройдешься кнутом. Жаль, что мы не в Трансильвании…
– Моя кровь – не твое дело! Она устраивала Лорда! – Каркаров прогнал сову. – Виктор не смог пойти с этими его, – она замялся, вспоминая слово, – гриффиндорцами.
– А потом мы сами их чуть не поймали. Кэрроу до сих пор переживает, что их упустил. Ты представляешь, какой была эта погоня? По Лондону, мокрому от дождя и полному опавших листьев. Дети бегут вперед, аппарируют, а потом наши друзья находят себя на улице с домами в ряд – и ни одного просвета и прохода в магическую часть. И детей нет! Будто они им привиделись во сне, навеянном осенним ветром.
– Никогда не замечал, что ты такой романтик, Антонин. – Снейп стоял, прислонившись к дверному косяку и сложив на груди руки – черная ткань на локтях натянулась, словно обрисовывая кости кожистого крыла. – Крам не может с ними связаться, – сразу перешел к делу новый директор Хогвартса.
– А ты с ним можешь, – проворчал Каркаров.
– Если ему приятнее иметь дело со мной, чем с тобой, то проблема не во мне, Каркаров. Наши герои отправились в свободное плавание, наследив, как настоящие дилетанты. Гены Поттера и воспитание Блэка не по-мог-ли - кровный и крестный отец исчезали с уроков всегда незаметно.
– А мы тут причем?
Снейп закатил глаза.
– Долохов, вот зачем ты здесь? – Не получив ответа, Каркаров снова повернулся к Снейпу. – Он не знает, Северус! В этом и проблема. Коммуникационное управление отсутствует в современном магическом обществе. Пользуясь незнанием масс, они выставляют Темного Лорда монстром, хотя он несет свет в эти самые массы.
– И какую же роль тогда ты отводишь системе образования в миссии донесения этого самого света, которые должен из темного лорда сделать светлого?
Снейп подтолкнул стул к столу, присел, нацедил себе чай в очищенную быстрым заклинанием чашку. Долохов методично накладывал Incendio на оплывшие свечи.
– Не передергивай! – Каркаров почти перешел на крик. – Создание нового общества требует нового типа мышления, которое вы в своем Хогвартсе не вырабатываете! Идеалы свободы, равенства…
– И братства, – Снейп грустно смотрел на опустевшую чашку. Чаинки вырисовали чайку.
– … и элитарности – вот, что должно нести образование в массы, создавая мага нового типа, свободного от влияния демократической философии магглов и предрассудков перед темной…
– Стороны силы. – Снейп грохнул чашкой об стол. Достал из кармана мантии уменьшенные документы, которые должен был проверить как директор Хогвартса.
– … историей отношений магглов и магов.
– Каркаров, ты чему учил Крама перед Турниром? – Ладонь Снейпа, испещренная ожогами и мелкими шрамами, легла на стол. – Ты ведь его готовил, его уровень был достаточно высок, но все же не сравним с уровнем Диггори.
– Это не повод оценивать нашу систему образования.
– Да, не повод. Но полгода преподавания в Дурмштранге – веское основание, ты не считаешь? – Снейп наклонился через стол. – И твои студенты всегда хотели знать больше. О Лорде, о мире, о магглах – все, в отличие от этих изнеженных англичан.
– Как будто ты не один из них.
Снейп ухмыльнулся и налил себе еще чая. Чайка исчезла под слоем подкрашенной воды. Поискав взглядом сахар, так и ненашедшийся, Снейп все-таки отпил.
– Зато один из них – твой Крам.
– Что ты задумал, Северус? Что? – Каркаров тоже наклонился к нему. Долохов снова потянулся за гитарой, которую было отложил. – Хочешь чужими руками загребать жар?
– А тебе не кажется, что это в крови англичан? Разве ты не попался на похожую удочку, Игорь?
– Не ставь себя на один уровень с Лордом, Каркаров, – прокаркал Долохов, прежде чем начать перебирать струны: Em H7 Am H7 C Em C Em. – А то я напомню ему, что кое-чье тело так и не было предано земле и кое-чей директорский пост до сих пор пустует.
– Тонкий намек на то, что у вас разные политические взгляды и лишнее подтверждение того, что выпускники Дурмштранга своих не бросают, – Снейп чеканил слова.
Потом перо побежало по желтому пергаменту, кое-где прорванному: «Учебный план. 1997 – 1998 год».
Крам научился летать только почти через полгода и три пряди седых волос над виском Снейпа. Защита от темных сил давалась ему тем легче, чем усерднее он учил тот или иной курс в Дурмштранге. Терпение Снейпу удавалось тем лучше, чем полнее была бутылка огневиски, которую он доставал из тумбочки у кровати перед тем, как сбросить с ног тапочки и накинуть на обтянутые с
Отправлено: 30.10.09 14:08. Заголовок: 6. – Два директора,..
6.
– Два директора, – хмыкнул Долохов и, прежде чем Снейп или Каркаров успели что-то прошипеть, опустил голову, словно пытаясь гадать на чаинках, расплывшихся по дну осушенной чашки.
– Антонин, твой настрой при попытке предугадать...– Каркаров замолчал, чувствуя, что не может подобрать слова.
– Игорь, оставь. Если наш друг хочет себе доказать, что его мать в свое время согрешила с отцом Трелони, то не стоит ему мешать. И, – Снейп в задумчивости наклонил голову. Его ноздри чуть подрагивали, как у породистой собаки, – я думаю, что способность употреблять столько алкоголя без видимого вреда для своего здоровья, у них общая, генетически обусловленная.
– В отличие от вас, я ничего не хочу доказать! Ни-ко-му! А вот что делать с этим предателем крови – решайте сами!
Рональд Уизли, до того неподвижно сидевший в углу, куда его толкнул Долохов, когда аппарировал в их дом в Лондоне, зашевелился, бросая на Снейпа и Каркаров злые затравленные взгляды. Те переглянулись.
– Мистер Уизли, – Снейп взмахнул палочкой, накладывая Finite Incantem, – ведите себя достойно. – Его голос сочился презрением.
– Все вы тут предатели! Дамблдор вам верил! А вы! Гарри видел!
– Мистер Поттер удивительно часто видит то, что не предназначается для его глаз. А в силу наследственной самоуверенности также не подозревает о самом понятии множественных трактовок. Садитесь, – резко приказал Снейп. Уизли тряхнул головой, показывая, что не собирается так просто сдаваться. – Хорошо. Долохов, делай с этим, – Снейп бросил на Рона еще один устало-раздраженный взгляд, – молодым человеком все, что посчитаешь нужным. Он для нас бесполезен. Как и для своих друзей.
– Ты всегда был подлой тварью, Снейп!
– Профессор Снейп, – машинально поправил Каркаров. Снейп поморщился.
– Когда придет Крам?
– Он мне не докладывается, и я не сторож своему ученику. Хотя сейчас он скорее твой. Уж не знаю, чему ты его там учишь, – сварливо закончил Каркаров.
– Учу его быть в центре событий, а не на периферии и рядом с уснувшим богом. Если мы будем терять сейчас время на бездействие, для нашего времени мы будем потеряны.
– Что ты имеешь в виду?!
– Каркаров, ты столько говорил о нашей роли в истории, что не видишь, когда ее делают у тебя перед носом? Фактически я сейчас занимаюсь тем, что обеспечиваю нам поддержку в случае, если выиграет Поттер, а не Лорд.
– Это борьба за выживание, Игорь. К тому же, он собирается убить Гриндевальда. Мы тут говорили, – вмешался в разговор Долохов. – Пришло время...
– Вам пора спать, мистер Уизли. – Снейп жестом приказал Рону выйти из кухни. – Последняя комната направо. Их всего две, так что даже вы не заблудитесь. Если умеете считать, в чем я не уверен.
…
Прислонившись к двери, прижав ухо к стертой временем и бесчисленными прикосновениями покрытой лаком древесине, Каркаров прислушивался – из комнаты Снейпа доносились сбитое тяжелое дыхание и скрип то ли половиц, то ли кровати. Про кровать Каркаров знал точно, потому что сам проверял ее пару дней назад, когда никого, кроме него, в доме не было: Виктор аппарировал на тренировку, Снейп назначил очередное взыскание Лонгботтому, Долохов – на собрании у Лорда. Сейчас Долохов тоже был на собрании, которые стали проходить чаще; Каркаров вздохнул и провел ладонью по бороде, как всегда это делал раньше, перед тем как выйти с докладом – сразу после Лорда, открывавшего собрания. Интерес – кто же сейчас и что докладывает Лорду и его сторонникам – появился и тут же угас, хотя руки продолжали действовать сами, заученно, как если бы Каркарову нужно было сейчас встать с мягкого кресла и выйти в круг, освещенный плывшими по воздуху по часовой стрелке свечами. Так же свечи плыли над его столом в директорском кабинете Дурмштранга. Хотя если сейчас – Каркаров улыбнулся – он не стал бы делать доклады, а начал дискуссию – если бы он попал к Лорду. Но самому объявлять о своем восстании из мертвых не хотелось: новая политическая программа вряд ли была бы понята косным лордовским окружением. Ее не понимал даже Снейп, отличавшийся относительной широтой взглядов.
На пару мгновений все затихло, а потом из комнаты поползло раздраженное шипение Снейпа, явно недовольного и раздосадованного. Виктор молчал. Каркаров осторожно прошел к лестнице, стараясь не задеть наваленный у стен хлам и не выдать себя скрипом половиц. Спустился на кухню. Уизли сидел спиной к окну и читал «Ежедневный пророк». На Каркарова он не бросил ни единого взгляда, делая вид, что по-прежнему один в кухне. Игорь пожал плечами: подростки всегда одинаковы в своих попытках самоутвердиться. Разве что Виктор приходил к нему пить чай, тогда, очень давно, когда он сам еще преподавал в Дурмштранге, по утрам выходил смотреть на тренировки квиддичной команды и дежурил наравне с остальными учителями, следя, чтобы старшекурсники не устраивали ритуалов и инициаций у знака Гриндевальда в подземельях.
– Занимаются? – голос Уизли был хриплым – парень действительно давно не говорил. Каркаров посмотрел на него исподлобья: землистый цвет лица, впрочем, не лучше, чем у него самого – не выходившего на улицу уже много недель. – Не боитесь, что Снейп вашего Крама, – характерное движение рукой, – убьет? Он ведь Дамблдора убил и вот.
– Что – «вот»? – Каркаров сердито мотнул головой – отвлекшись на мальчишку, он пролил кипяток на стол. – Что?
– Ну, может, он его тренирует на нового Темного Лорда? – Уизли сделал страшные глаза. Для довершения образа ему не хватало только сделанной из пальцев буквы V, приставленной к макушке.
– Скорее, нового Поттера, – буркнул Каркаров, бросая в чашку два кусочка сахара. – Хотя я уверен, что Виктор с ролью героя справился бы не в пример лучше, чем...
– Нового Рона Уизли.
Каркаров и Рон обернулись одновременно: в дверях кухни стоял Снейп – руки сложены на груди. У него за спиной переминался с ноги на ногу Крам, явно усталый и замученный, в отличие от своего нового учителя.
– Мистер Уизли, как я понимаю, вы отказались принимать участие в авантюре, затеянной мистером Поттером. Я вас поздравляю с тем, что вы впервые в жизни проявили благоразумие.
– Предатель! Я вообще... Если бы не вы, грязные Пожиратели смерти...
Рон резко замолчал, прочитав по губам Снейпа: «Silencio».
– Но мы не можем оставить мистера Поттера без поддержки.
– Как Дамблдора?
– Silencio.
Рон инстинктивно прижал ладонь к горлу. Каркаров внимательно наблюдал за реакцией Снейпа, но и на этот раз ничего не увидел – маска вместо лица.
– Виктор, давайте еще раз, – усталость явно слышалась в его голосе, тихом и вкрадчивом.
– Зелье, каждый час. Сигнальные чары и чары времени. Патронус.
Снейп громко хлопнул ладонью по столу, заглушая последнее слово – но Рон все равно услышал. Вскинул голову, отбрасывая отросшую рыжую челку с глаз, пристально смотрящих на Каркарова, скривившегося, почти черного, не могущего отвести взгляда от Крама со Снейпом, и пьющего чай большими глотками – под бородой не видно, как ходит кадык.
– Чему усмехаетесь, мистер Уизли?
– Северус, зачем ты придираешься к бедному мальчику?
– Убогому, ты хотел сказать?
– Не будь таким грубым.
– Какое твое дело?
– В школе ты такой же?
– Какое твое дело?
– Они так могут до бесконечности, – прошептал Рон – горло неожиданно расслабило – на ухо задремавшему Краму: Каркаров со Снейпом продолжали спорить. По лицу Каркарова расплылись красные пятна, а Снейп, откинувшийся на спинку стула и потягивающий крепкий кофе, заливавший ароматом всю кухню, потонувшую в вечернем сумраке, поддразнивал оппонента, потрясавшего «Ежедневным Пророком» – с первой страницы вымученно улыбался Гарри, которого обнимал за плечи Дамблдор. – Пойдем? Я тут уже столько всего наслушался!
Они выскользнули из кухни, Рон тащил Крама за руку. Крам жмурил глаза, пытаясь проснуться.
– Здесь много всякой фигни. Понимаешь, тут целый день сидишь, пока твой Каркаров строчит что-то, и делать вообще нечего. Даже в квиддич не сыграешь. Скучно хуже, чем дома. Ну, ты понимаешь, когда мама весь день в уши заливает. Вот.
Они остановились перед дверью на чердак, под их ногами скрипела ветхая приставная лестница. Крам обхватил Рона за пояс, пока тот возился со связкой проржавевших ключей и гремящим замком. От его рубашки пахло стиральным порошком. Крам улыбнулся: он сам было попробовал этот белый песок на вкус, приняв его за сахар, и только Снейп всю ночь отпаивал его каким-то отварами, соглашаясь, что директора Каркарова не стоит извещать о случившемся несчастье – поддерживал, вытирал пот со лба, держал за голову, зажимал ладонью рот, когда с губ срывался крик.
– Пошли.
Рон подтянулся, забираясь на чердак, освещенный светом уличного фонаря – круглое окно мансарды было прямо напротив. Крам последовал за ним.
– Что он тебе рассказывает? Ты, – Рон тревожно прикусил губу, – с ними?
– С ними. Только... – Крам смотрел, как по улице спешат прохожие: мама с дочкой, парень с букетом роз, старик с молодой женщиной. Ветер пытался сорвать с них шляпы, тянул за концы шарфов. – А ты?
– Они же предатели! И убийцы! – Рон шипел не хуже Снейпа. – Только и планируют, чем навредить Гарри, чтобы их драгоценный Лорд остался жив!
– Они не собираются вредить Гарри. Там все... сложнее.
– Смотри, я настроил радио. Магическое, – перебил его Рон. Из приемника донесся веселый голос, Крам улыбнулся, узнавая голоса Фреда и Джорджа Уизли. – Они борются с ним, хотя он захватил Министерство. У Гарри все получится, и эти гады получат по заслугам! – Рон ударил кулаком по полу.
– Они против Темного Лорда. – Рон недоуменно моргнул. – Снейп с Долоховым спасли директора, когда Темный Лорд приказал его убить. И сейчас они готовятся, чтобы, – пауза, тяжелый вздох, – что помочь Гарри Поттеру. Они хотят, чтобы я там был... Снейп меня учил. Я буду...
– Да уж, – Рон мужественно пытался скрыть обиду.
– Просто ты им, – было понятно, что Крам имел в виду не Поттера с Грейнджер, – не будешь помогать. У Снейпа есть план.
– Как всех убить и предать? Он убийца!
– Я не знаю! – Виктор сделал движение, будто собирался схватить Уизли за грудки, но только опустил голову. – Директор Каркаров готовит что-то для правительства, я не вникал. А Снейп, он... ты не поверишь, но он беспокоится о Гарри Поттере.
– Беспокоится, как бы кто другой его не убил. Или беспокоится, как бы Гарри не выиграл эту войну! И вообще, с чего ты взял?
Крам пожал плечами. Пальцы с обгрызенными ногтями пробежались по стопке газет – обычных, маггловских, без колдографий. Перед его внутренним взором встала привычная картина: Снейп, нахмурившийся и сосредоточенный, читает «Ежедневный Пророк», яростно перелистывает страницы и бросает на пол – если там нет заметок про Поттера. И испещренные ровным косым почерком пергаменты с возможными вариантами нахождения сбежавшего ученика.
– Ему не нравится эта война. Теперь ты понимаешь, что он не может тебе доверить это все?
– Мне не нужно доверие предателя!
– Прекрасно, мистер Уизли. Прекрасно. В таком случае, вам не стоит слушать пьяные излияния мистера Долохова. – Парни обернулись, чтобы увидеть Снейпа, стоявшего у люка на лестницу. – Мистер Крам, вам пора. Мистер Долохов вернулся, они с Каркаровым сейчас уходят.
– Вы, надеюсь, тоже? – встрял Рон.
– Да, нужно проследить, чтобы ваша сестра не рассердила Кэрроу больше необходимого. Мне не хотелось бы после войны выслушивать обвинения вашей матери или, что было бы еще хуже, получить от нее завтра вопиллер.
– Вы, вы!..
…
К радиоприемнику Рон приходил трижды в день: ранним утром, когда Каркаров ложился спать после ночных бдений, после обеда, когда Каркаров начинал остервенело записывать свои мысли на шуршащих пергаментах, и после двенадцати, когда приходивший вечерами Долохов напивался до такой степени, что переставал следить за ним взглядом. Рон поднимался по приставной лестнице на чердак, поворачивал колесико со стертой резьбой и слушал: маггловскую музыку, маггловские новости и голоса Фреда и Джорджа. Снейп застал его за прослушиванием альтернативного магического радио только спустя несколько недель заточения.
– Мистер Уизли, вы решили переселиться на чердак, все-таки осознав, что вам не место в приличных гостиных?
Рон разве что не подпрыгнул на месте, услышав за спиной голос, ненавистный еще по урокам зельеделья.
– О Гарри Поттере пока ничего не слышно. Но в смерти Батильды Бэгшот, доброй знакомой директора Дамблдора, последнего директора Хогвартса, специалисты винят Пожирателей Смерти. Есть данные, что с ней должен был связаться Гарри Поттер, - продолжал вещать приемник, который Рон инстинктивно загораживал собой.
– Что это у вас?
– Не ваше дело!
Снейп тяжело вздохнул, шагнул вперед, оттесняя Рона в сторону. Ловкие пальцы на секунду замерли над пластиковым ящиком, а затем пробежались по стертой поверхности, вытягивая антенну, настраивая тюнеры. Рон сглотнул – голоса стали четче, шумы пропали. Лоб Снейпа прорезала тонкая вертикальная морщинка.
– Если вам что-то известно о местонахождении Гарри Поттера, не сообщайте об этом никому!
Эфир закончился, сменившись шипением ничем не занятой частоты.
– Как часто, – Рон заворожено смотрел, как дергается горло сглотнувшего Снейпа, – они делают выпуски?
– Хотите сами поймать Гарри?
– Снейп! Там сова из Министерства! – прокричал снизу Долохов. – И не пугай мальчишку! Я занимаюсь его воспитанием.
Рон хмыкнул. Снейп перевел оценивающий взгляд с бывшего ученика на Долохова, протягивавшего с середины лестницы конверт.
– О чем там?
– Перси Уизли просит Игоря о встрече. Я не стал ему показывать, он спит.
– Утомился, расписывая устройство будущего мира? – Снейп не протянул руки за письмом, наоборот, сунул кончики пальцев в рукава, под широкие манжеты, скрепленные тяжелыми запонками. Рон задумался, сколько бы пришлось выкинуть с чердака, если бы одна из этих запонок сорвалась с ткани и покатилась по испещренному щелями полу, под стопки газет и груды хлама. – Кто его просил лезть в Министерство?
– Умение думать не только о себе, но и других. Ну и он идеалист. Ты сам знаешь, – словно извиняясь, выдохнул Долохов. – Так что? Будем встречаться с еще одним Уизли?
– Мистер Уизли, что вы по этому поводу думаете? – Рон только крепче сжал губы, не собираясь отвечать Снейпу. – Вот видишь, Перси даже братья не доверяют.
– Все, я понял, понял. Рон, пойдем, перекинемся в картишки...
Долохов уже нырнул в светлый проход - на кухню, а Рон задержался на лестнице: Снейп опустился на колени перед радиоприемником, не обращая внимания на то, что колени и подол мантии сразу смели слой десятилетней пыли. Радио шипело под его пальцами, словно пыталось разговаривать на змеином языке. Потом пошли обрывки передач. Снейп замирал, если упоминалось имя Гарри.
– Эй, Снейп! И еще! – Долохов выглянул в коридор. – Белла собирается поймать их всех в ближайшем будущем. Приманить на меч Гриффиндора!
Рон обернулся и чуть не свалился с лестницы, но Долохов его подхватил – Vingardium Leviosa и Рон мягко опустился на скрипучие половицы. Снейп их не слышал: по радио передавали сводку по действиям аврората, все силы которого были брошены на поиски Гарри Поттера.
– Заметешь следы?
– Что? - удивился сначала Долохов. – А, понятно. Все они, директора, одинаковы, – доверительно прошептал он Рону, наклоняясь к самому уху, – заботятся о своих оболтусах. В жизни бы не поверил, что Снейп так бы с кем-то носился. Я бы просто - раз-раз...
Долохов ловким движением двух ножей разделал курицу. Рон покосился на дверь в коридор - Снейп не возвращался. А может, сразу аппарировал в Хогвартс.
Утром Рон нашел на тумбочке в своей комнатушке письмо. От Джинни Уизли.
7.
Снег хрустел под ногами, выемки следов тут же наполнялись лунным светом, начинавшим переливаться всеми цветами радуги.
– Да не отставай ты!
Долохов злился – тяжелый меч оттягивал руки, а Каркаров как назло потерял свои перчатки на их предыдущем привале, где они глотали обжигающий коньяк из чеканной фляжки. На твидовое пальто Игоря налипали снежные хлопья, запутывались в бороде, которую он то и дело поглаживал, разве что не дергая. Долохов поднимал голову к небу, высматривая тонкие облака на ночном небе, подсвеченные лунным светом по краям. Меч, завернутый в кусок драконьей шкуры, лежал у их ног, поблескивая рубином из выпроставшейся рукояти. А потом они поднимались и снова шли вперед – по лесу, вслед за призрачной ланью.
– Долго нам еще? – Игорь уже задыхался.
– Откуда я знаю? Спросил бы у своего Северуса, – передразнил Долохов, – и, может, он бы тебе ответил. Только спрашивать у него надо не так как ты: «А что это будет значить для нашего нового миропорядка?» Тьфу!
Каркаров молчал, тяжело дыша.
– На! – Долохов сунул ему меч, едва не выпавший из шкуры. – Я вообще не знаю, что мы тут делаем и зачем Снейп просил эту древность вынести.
Лань била копытом, словно призывая их двигаться дальше – луна поднялась совсем высоко. Вспугнутая чем-то сова пронеслась над их головами.
– Что за черт!
Каркаров упрямо сделал несколько шагов вперед, не разбирая дороги, провалился в спрятавшуюся под снегом яму.
– Горе мое… Бросить тебя, что ли, здесь?
– Ты не Снейп, значит, не бросишь, – прошептал Игорь, откидывая голову, как на подушку. По его губам расползлась довольная улыбка. – Ты меня не бросишь. Мы своих не бросаем.
– Мы их просто закапываем, – задыхаясь, выдал Долохов, когда случайно столкнул на Каркарова еще один сугроб – с ветки близлежащего дерева. – Levicorpus!
Крам, пристроившийся на развилке черного дуба, выдохнул, прикрывая пошедший ото рта парок – не выдать себя, Снейп все уши ему прожужжал об этом. Но и оставить профессора Каркарова он не мог. Рот сразу же наполнился слюной – яркая память о сладком смородиновом чае, который тот заваривал, приглашая подающих надежды учеников к себе в кабинет. Но помощь не потребовалась: ругаясь и ворча, Долохов вытащил друга из сугроба, подобрал меч и пошел вперед. Каркаров поплелся следом. До озерца оставалось всего полчаса пути. Крам оттолкнулся от ствола и полетел – как его учил Снейп. Легко, бесшумно, быстро.
…
– И что теперь? – Под действием заклинания вода снова затянулась льдом. Каркаров отвел тоскливый взгляд от палочки Долохова, нырнувшей в меховой рукав. – Антонин, наша роль в этом фарсе не более, чем роль выгнанных соглядатаев. Ты оставил его наедине со школой и воспитанием будущего Англии…
– Какое тебе дело до этой страны, а? – Долохов кутался в мантию и гипнотизировал озерцо. Они сидели на валунах у берега, как усталые птицы. – Это была просто игра.
– У нас просто игр не бывает, – устало откликнулся Игорь, – сам знаешь. Была бы игра, он бы меня убивать не собрался, а ты бы не стал вытаскивать.
– А Снейп просто всегда выбирает свой путь.
– Да не надо о нем. – Пауза. Только лес потрескивал, и свистел ветер. – Возведение нового здания предполагает работу не одного каменщика, а целой команды, во главе которой должен стоять архитектор, представляющий план всего здания и согласующий его с его предназначением. Таким элементарным способом выводится необходимость нашей работы, нашей борьбы за равенство магов и магглов – ведь Статут о Секретности – это не более и не менее как ущемление в правах и…
– И вся эта работа возможна только в этой чертовой стране. – Снежок разбился о темный ствол. – Я… черт, дайте мне кого-нибудь убить из-за этой нелепости!
– Не стоит так переживать, Антонин, не стоит. Скоро нам нужно будет работать не над удовлетворением непомерного самолюбия Северуса, а над более полезными делами. Разработка новой политической программы занимает у меня сейчас много времени, но как только она будет готова, мы соберем собрание...
– Ты, я и Снейп, – перебил Долохов. – Пойдем. Лорд ждет, что я ему расскажу, что творится в школе.
– В школе, – мечтательно протянул Каркаров. – Снейп ничего не понимает в миссии директорской позиции. Формирование мировоззрения нового поколения – это работа не для рядового профессора. Способность к исследованиям и научному мышлению вовсе не является благодатной основой для воспитательской работы, как и северусово неозвученное морализаторство по поводу социальных катастроф. Мы сейчас мира с Лордом и Министерством не заключаем, и обе армии демобилизуем – они даже ничего не поймут! Действуем последовательно, четко, идеологично, чтобы всем было понятно, что есть третья сила.
– И третий путь, – явно было, что Долохову все надоело. – Вопрос можно, директор? Куда этот путь, а? Мы и так не слишком далеко ушли… и до всеобщего блага нам как…
– Гриндевальд! – Каркарова словно озарило.
– Лорд у него был не так давно. Старика больше нет, – почему-то в словах Долохова горечь мешалась с облегчением. – Тем лучше.
– Имя, сделавшее Дурмштранг в ХХ веке, имя… Сильнейший маг Европы, которого победила любовь…
– Не забывай, что Дамблдор в этом никогда не признавался!
– И правильно, – Каркаров обернулся и схватил Долохова за ворот мантии. Слова вместе со слюной вылетали из его рта. – Я понял, что делает Северус. Готовит имя для нашей новой системы. Поттер… жаль, что это не Виктор, он справился бы лучше. Да, Поттер, который сначала будет в изгнании, а потом победоносно вернется, неся в мозолистых руках символ здешней власти – этот меч. И мы сформируем новое правительство.
– Игорь, а ты не забыл, что ты мертв? – Долохов стряхнул с себя пальцы товарища и пошел вперед. – И Снейп ненавидит Поттера.
– И еще… Собственность есть отношение между людьми. Так? Так. Собственники, лишенные возможности распоряжаться собственностью и даже охранять её, перестают быть подлинными собственниками… а они этого не хотят, совсем не хотят… отношения между людьми…
Каркаров только хмыкнул, снова пытаясь поспеть за однокашником – в темном лесу это становилось все сложнее. К шуму, доносившемуся со стороны озерца, они уже не прислушивались.
…
Поттер тонул – в темной воде его тело казалось сделанным из мрамора, как статуи, которые Виктор видел в Италии, когда их сборная играла там отборочный матч. Неловкие судорожные движения – и Поттер опускался ниже, словно у него на шее была не золотая побрякушка, а камень.
– Идиотизм, – буркнул Крам, спикировав с ели. Ободранные руки уже сейчас нещадно саднили.
У него оставалось совсем немного времени – подсказывало чутье, выработавшееся за годы учебы в Дурмштранге, которые порой были похожи на банальный тест на выживание. Там часто топили первокурсников – никогда до смерти, но часто до больницы. Деревенские на эту проверку никогда не попадали, а вот городским доставалось часто.
Оборотное зелье обожгло горло, как хороший виски. Крам согнулся, пока тело менялось, сбрасывая слои мышц, вытягивая кости, отращивая волосы.
Еще несколько минут потребовалось, чтобы вытащить Поттера и привести его в чувство.
И еще несколько, чтобы уничтожить хоркрукс. И еще несколько, чтобы добраться до палатки и неуверенно сжать в объятиях самую прекрасную девушку Англии. Потому что самой прекрасной женщиной мира оставалась Мария Крам, наполовину болгарка, наполовину украинка, жившая в маленьком домике в деревушке у подножия гор – в Трансильвании, посылавшая в Дурмштранг каждый год мешочек с золотыми монетками – плату за обучение сына.
8.
– Быстрее! – громко шипел Долохов. Он тянул Игоря за рукав, заставляя спешить, задевать плечами перекрытия узкого прохода, греметь склянками в кармане пальто. – Да быстрее же! Ты же не хочешь его потерять?!
– Попрошу без грязных инсинуаций! – Каркаров стряхнул руку Долохова со своей и попытался гордо выпрямиться, чтобы в деталях описать свою позицию. Но Долохов зарычал и выхватил палочку.
– Быстро, или тебе больше никогда не сформировать новую партию. Хотя думаю, что Снейпа ты не любишь. В отличие от твоего ученика, которого он, а не ты сделал победителем. Неудачник.
– Тогда я не вижу смысла нам с тобой продолжать пусть вместе...
– А я вижу! – Долохов снова резко обернулся, и кончик его волшебной палочки уперся Каркарову в горло, прямо под яремной веной, как учил всех дурмштранговецев, окончивших школу до 1980 года, профессор Дзю, выходец то ли из Монголии, то ли Советского Союза. – Мы не бросаем своих, понял?
– Уже давно.
Теперь Каркаров бросился вперед – взметнулись концы шарфа, ударяя Долохова по лицу.
Они остановились у прохода, спрятанного за криво поставленным шкафом. Каркаров выглянул, чтобы поймать усталый взгляд голубых глаз – цвет под оборотным не изменился, в отличие от движений, ставших более дергаными. Парень подтолкнул девушку к выходу. Скрипнули половицы. На несколько мгновений все замерло, а потом стало понятно, что комната наполнена пылью и останавливающимся дыханием, почти оглушительным в наступившей тишине. Каркаров с Долоховым слаженно толкнули шкаф, освобождая проход – к телу под разбитой люстрой. С заржавевшего крюка сорвалась нить паутины и легла на щеку Снейпа – зажатое тело, угловатое, такое, какое никогда бы не захотелось обнять и прижать к себе, но этот аспект личности и жизни Снейпа Каркарова не волновал вообще. Потому что он морщился, пытаясь что-то прочитать в почти стеклянном взгляде.
– Да что ты медлишь?
Долохов дрожащими руками шарил по карманам пальто Каркарова, пытаясь найти что-то подходящее. Они стояли коленями в луже крови.
– Быстрее! Ты же понимаешь, что все развитие магического мира идет не по прямой, а по сложной кривой, ибо путь определяется не циркулем и линейкой, а борьбой живых сил, которые тянут в разные стороны...
– Вот оно, – Долохов коротко улыбнулся и тут же нахмурился – в руке он сжимал серый камень.
Снейп, видимо, осознав, что ситуация безнадежна, закрыл глаза.
– Да рот-то открой.
Долохов ждал, чтобы бледные губы разомкнуться, но Снейп не собирался помогать им.
– Он не хочет жить, – Каркаров звучал совсем по-стариковски. Долохов бросил через плечо сердитый взгляд, но Игоря это не проняло. – Понимаешь, он не хочет жить. Быть примером истории и будущим поколениям – вот его выбор.
– Долохов! – яростный шепот Снейпа был еле слышен. Его губы приоткрылись. Ровно настолько, чтобы принять безоар и содержимое пузырька с кроветворным зельем.
Прошло не так уж много времени, прежде чем Снейп забился на руках Каркарова, сотрясаемый жестоким кашлем.
– Ну все, я пошел, мне еще нужно поработать, чтобы доказать Лорду нашу лояльность, если ваши мальчики не справятся.
– Они справятся! На их плечах лежит задача расчистить место для будущего строительства! Они делают историю, Антонин! Да, они ее делают! Ницше был прав, бог мертв. Он оставил историю в руках магов – потому что не мог оставить ее магглам, просто не мог! Они уже давно доказали, что не могут принимать решения, полезные для человечества в целом. Отсутствие привычки к комплексному мышлению – вот их основная проблема! – прокричал ему вслед Каркаров и тут же перевел взгляд на Снейпа, бледного как смерть и злого, как вытащенный из ада черт. – Они ведь, – он запнулся, – они ведь чемпионы.
Каркаров собирался сказать что-то еще, но не стал – Снейп потерял сознание, оседая ему на руки тяжелой грудой черной одежды, под ней нащупывались выступающие ребра, под которыми колотилось сердце. Каркаров сжал пальцы на плотной ткани. Им оставалось только ждать.
– Они справятся. Мы хорошо их выучили. Освобождение политического пространства, очищение, я бы даже сказал, является одной из задач нигилистично настроенной молодежи, которую воспитали не столько учителя и книги, сколько сама война, пришедшая в каждый дом. Война, спровоцированная ригидной системой власти... Иначе мы никогда оттуда не выйдем, из этого неприятного домишки – на свет, в настоящий мир. Я вообще не люблю Лондон! Впрочем, революции всегда делались из подполья, потому что темноту было больше невозможно терпеть! И мальчик уже совсем устал, этот Рон, стал тихим, как мышь, как этот неприятный Питер, который учился вместе с тобой. Наш Рон, конечно, другой, Долохов его хорошо обработал, но все-таки он не горит, ему не хватает чего-то... Мечты! Да, ему не хватает мечты, это все ты виноват, что он не видит дальше своего носа и не чувствует ничего, кроме своей ненависти. Революция требует влюбленности... А ты меня совсем не слушаешь. Так вот, война, спровоцированная ригидной системой власти...
9.
– Что будем делать дальше? – Долохов всем своим видом показывал, что готов на подвиги.
– Исходя из того, что имеющаяся ситуация неблагоприятна для активных подрывных действий…
– Подрывных действий? – Снейп вздернул правую бровь. Шипение – это было большее, на что он был способен, – выходило чуть слышным. – Игорь, если ты действительно страдаешь пироманией, то можешь пойти работать к магглам. Магическому миру теперь будет вполне достаточно оставшегося в живых Поттера...
– Битва еще не кончилась, Северус, – протянул Антонин, с ухмылкой наблюдая, как перекосилось лицо Снейпа, подхватившего с пола смятую газету – Поттер с колдографии улыбался вымученно и устало, за плечи его обнимала МакГоннагал – и прошествовавшего вон из кухни.
– А? – Каркаров поднял голову, все-таки решившись на мгновение прекратить изливать поток мыслей на бумагу.
– Игорь, ты не находишь, что этот выход был бы более величествен, если бы у Северуса была мантия?
– Можно купить одну. За углом есть неплохой магазинчик. Правда, мода у них слишком современная – рабочему магическому классу, как и чистокровным, там делать нечего. Разрастание паутин таких магазинов развращает нашу молодежь, заставляет их отвергать традиции, отказываться от семейных ценностей, вестись на сладкие посулы маггловского мира, манящего и опасного. Роль государственных структур в этом процессе столь велика, что нельзя не обращать внимания на их преступный сговор с маггловским правительством и…
– Каркаров. – Пауза, чтобы обратили внимание. – Это магазин карнавальных костюмов. Маггловский, – процедил вернувшийся за чашкой кофе Снейп и поморщился в ответ на добродушный смешок Долохова.
Каркаров хлопнул ладонью по бумаге, смазывая не высохшие чернила. Забрал было в рот нижнюю губу, потом поймал себя на этом и снова натянул на лицо брезгливо-задумчивую маску. Снейп демонстративно на это не смотрел – размешивал в чашке третью ложку сахара и поглядывал на разворот Ежедневного Пророка: ему махал выглядевший совершенно замученным Поттер, поддерживаемый за руку Уизли, растерянно моргавшим, улыбающимся.
– Крам. Что будет дальше делать Крам? – каждое слово срывалось с его губ хриплым карканьем.
Пожатие плечами в ответ – Каркаров собирался было снова начать писать, но сломал перо, которое только успел подхватить двумя пальцами.
– Северус, какое тебе дело до того, что будет делать Виктор? Мы выучили его, подготовили к большой жизни, избавили его от бремени славы и судьбы марионетки. Теперь он свободный, может летать над бушующим морем нашего мира, как буревестник – призвавший революцию
– О нет, – Снейп чуть ли не залпом выпил кофе, оставившее несколько капель на бинтах, обмотанных вокруг его горла. – Игорь, по какому праву ты решаешь, что будет лучше для твоих учеников? Ты хоть тогда, четыре года назад, спрашивал Крама, хочет ли он участвовать в Турнире? Ты в курсе, что у него из-за этого сорвалось продление контракта в болгарской сборной по квиддичу? Или он просто щепка, которую ты бросаешь в огонь, чтобы пожар разошелся шире, по всему миру? Может быть, в твоем плане, – Снейп брезгливо подхватил двумя пальцами исписанный тетрадный листок в клетку, – есть пункт, согласно которому мы должны инсценировать убийство магглами Поттера и магами – Крама, чтобы ненависть захлестнула магический мир...
– Это македонский подход. Старо как мир. Северус, ты что, не понимаешь? Политический застой в магическом мире можно приравнять к медленному самоубийству и разложению полуживого тела... Битва еще не кончилась!
– Да?! – Снейп сел, явно собираясь слушать дальше. – Мы все мертвы! Тебя убил Лорд, меня – его змея, а Долохов отлично инсценировал собственную смерть во время дуэли с Флитвиком. – Долохов отложил гитару и удивленно посмотрел на Снейпа. – Что дальше? Что мы можем сделать? Восстать из этого ада?! – он обвел рукой захламленную кухню: пыль, гора посуды в раковине, заржавевшие решетки на газовой плите.
– Перманентная революция, – доверительно наклонился к нему Каркаров, – как я уже и говорил, если мы и уйдем с политический арены, то мы так хлопнем дверью, что будет слышно всей Европе. Они пропадут без нас. Марионеточные герои-подростки, однопартийное правительство, может быть, серьезные санкции по отношению к семьям Пожирателей. До седьмого колена. Дискредитированный плюрализм. Все это является прекрасной основой для вырождения, для замыкания общества в самом себе и провоцированию в дальнейшем нового витка цивилизационных разногласий вплоть до войн и терроризма. Перманентная же революция позволит нам смещать фокус внимания правящих кругов, а также постепенно формировать полноценные политические фракции. Кстати, в вашем английском обществе вообще не имеют представления о плюрализме и магической, а не маггловской демократии, несущей свет в магические массы, – вдохновенно вещал Каркаров, игнорируя вздохи и переглядывания Долохова и Снейпа. Его прервал стук в дверь.
– Кто, – Снейп закашлялся и продолжил еле слышно, – кто знает, что...
– Должно быть, это магглы, как их там... социальные службы?
Снейп жестом приказал им оставаться на месте и пошел открывать дверь.
10.
Хогвартс-экспресс чуть качало – как всегда, впрочем. Гарри устало прикрыл глаза, стараясь забыть о тенях, маячивших за занавесками на двери купе. Сейчас, когда их защищали запирающие и заглушающие заклинания, тишину купе нарушало только их дыхание и шелест страниц старого учебника, перелистываемого Крамом. Гарри еще раз толкнул подушку, на которую так приятно было положить голову, ноющую и тяжелую.
– Зачем мы туда едем?
Крам перевел взгляд со страницы учебника по маггловедению, который ему выдала мадам Пинс, на окно, за которым мелькали зеленые рощи, зеленые поля, и серебряные реки и пруды.
– Зачем, а? Так что-то важное?
– Да. – Крам медлил, не зная, как сказать. Хотя бы потому, что на его последнее письмо директор Игорь толком и не ответил. В исписанным паучьим почерком Каркарова пергаменте, пахнущем пролитым на него смородиновым чаем, он намеренно не писал ни про Снейпа, ни про Рона. Только скупые предложения о том, что окончание войны вовсе не означает достижение идеалов свободы, равенства и элитарности в магическом мире, о том, что магическому миру грозит опаснейшая война маггломании, и о том, что принципы формирования нового Министерства магии вызывают сомнения.
– Надеюсь, что ты не хочешь привести меня на встречу с моими фанатами из Дурмштранга.
Крам тихо засмеялся в ответ. Гарри приподнял голову с подушки, чтобы улыбнуться ему: ему импонировала его сдержанность, чем-то напоминавшая о Роне – каким тот был после того, как спас его в лесу, вытащил из ледяной воды. Мысли о Роне, который спешно куда-то уехал, исчезли также быстро, как и появились – Гарри провалился в сон, тревожный, но освежающий.
Потом был Кингс-Кросс, пробежка до маггловской остановки автобусов под мантией- невидимкой, и горячий пластиковый стакан с кофе, который сунул ему в руки Крам, когда они уже поднялись по лестнице на второй этаж, чтобы сесть на первых сиденьях.
– Далеко еще? – Гарри чуть не давился кофе и смотрел в окно – рядом с ними, перед ними, под ними проплывал Лондон, сияющий радостным майским днем. Крам улыбался ему – с отражения в стекле. Поттер сейчас был тем самым настоящим семнадцатилетним мальчиком, за которого тревожился Снейп – все станов
10/10. хороший сюжет, прекрасно то, что у каждого из трио - свой стиль выражаться. Каркаров-Троцкий чудесен. И вообще, умоляю, скажите, там были аллюзии на "Минос, Эак и Радамант" из "93" Гюго и на большевиков (не считая Троцкого)?.. А то я голову сломала над вопросом, кто из них Марат. =))
Отправлено: 01.11.09 15:53. Заголовок: я не знаю, что ска..
я не знаю, что сказать. я не могу сказать, что мне понравилось, не могу сказать, что не понравилось. видимо, от стартовских фиков ждешь какой то легкости, что ли. вроде как веселый конкурс. но, понятно, что это моя проблема. идеи и мысли озвученные в фике, мне не близки и не интересны, это, скорее всего, плохо, но это, опять же, моя проблема. в общем, я поняла, что надо чаще включать мозг 9\9
Брависсимо! Нижайший поклон автору! Изумительный текст, мерси за саму идею написать нечто подобное. Эта банда дуралеев очень напоминает наших отечественных ходоков в народ, Чернышевского и иже с ними. И смешно, и глупо, и немного тошно)) Действительно, революции если не делают, то хотя бы начинают вот такие увлеченные идиоты, похоже. Стеб изумительный)) революция, как разруха, в головах, ага)) 10 и 10
Дурмштранг Читала и не могла оторваться, пока не закончила! Такой неординарный и захватывающий сюжет! Очень понравилось! Просто фантастика! Каркаров какой интересный , а Долохов, а Снейп!... Спасибо , команда! 10 10
Гуамоколатокинт спасибо за комментарий и оценки. обязательно примем ко вниманию.
Lin спасибо)).
цитата:
там были аллюзии на "Минос, Эак и Радамант" из "93" Гюго и на большевиков (не считая Троцкого)?.. А то я голову сломала над вопросом, кто из них Марат. =))
увы, автор не читал "93", так что аллюзии не предполагались. на большевиков - да. Бухарин)). на Марата - нет, потому что Каркаров должен был быть Робеспьером. так что формально Снейп может считаться Маратом, но автору этого бы не хотелось.
Полётчица кыся DashAngel ВедЪма Alix dakiny спасибо за оценки и комментарии.
Galadriel спасибо, мы рады, что вам понравилось. потому что писать это было тоже весело))
цитата:
революция, как разруха, в головах, ага))
ППКС))
reader спасибо). парадокс - наше все. история сама по себе парадоксальна.
dakiny спасибо. наша революционная тройка была рада раскрыть часть настоящей истории магического мира
Отправлено: 11.11.09 09:40. Заголовок: Я через политические..
Я через политические романы всегда с трудом продиралась. Но тут есть и юмор, правда, сильно завуалированный, и Крам канонический, и Каркаров фанатичный. Остались непонятным вечно пьющий Долохов, невнятный Рон и постоянно вымученно улыбающийся Гарри. И еще бета где-то потерялась. 9 6
1) 10 2) 9 Хорошо, но слишком сумбурно. Тонешь в словах, каждый раз кажется, что глава последняя. Странная преемственность между главами, будто они надерганы из разных частей большого романа.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 631
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме
